История Корнелиуса Вандербильта

Портрет

       Железнодорожный магнат. Активно занимался морским транспортом, финансами, торговлей. Построил несколько важнейших железных дорог. В большинстве случаев он разрешал бизнес-конфликты цивилизованными методами, но не брезговал применять подкуп и шантаж. Пожертвовал $1 млн. основанному им Университету Вандербильта. Кроме того, он вошел в историю как король демпинга.

       При рассмотрении его гороскопа бросается в глаза большое количество аспектов и планетных конфигураций. Наряду с негармоничными тау-квадратом (Уран-Плутон-Сатурн с Меркурием) защитный трин (Венера-Марс-Плутон) и две крыши (Марс-Уран-Венера и Юпитер-Плутон-Нептун). У Вандербильта было 11 детей (заслуги романтического трина). А сильная обозначенность Урана дала направленность деятельности - техника (паровозы и пароходы - Нептун). Сильный и гармоничный Юпитер дал широчайшие возможности для развития бизнеса (Луна в Тельце указывает на подсознательное стремление к комфорту и богатству), а Сатурн в фокусе тау-квадрата определил методы бизнеса - демпинговую систему борьбы с конкурентами.

       Родился Корнелиус Вандербильт 27 мая 1794 года, начал свой трудовой путь паромщиком. К одиннадцати годам Корнелиус бросил школу и начал помогать отцу на пароме. А спустя пять лет выпросил у матери взаймы сотню долларов, чтобы начать собственное дело. Предполагалось, что делом этим будет фермерство, но смышленый юноша распорядился своим первым заемным капиталом по-иному - купил двухмачтовую плоскодонку и начал по примеру отца возить пассажиров со Стейтен-Айленда на близлежащий Манхэттен и обратно. Посудина протекала и однажды даже чуть не пошла ко дну, но молодой Вандербильт трудился без отдыха, заслужив репутацию надежного, а главное - самого дешевого перевозчика на линии. Корнелиус брал с пассажира всего 18 центов и за год не только вернул долг матери, но и скопил $1 тыс.

       Они недолго лежали без дела. В 1812 году США объявили войну Англии, и предприимчивый судовладелец добился от федерального правительства эксклюзивного права на водные перевозки между Нью-Йорком и построенными вокруг него защитными фортами. Купив шхуну и два судна поменьше, Вандербильт наладил бойкое судоходство по реке Гудзон и к концу 1817 года увеличил свое состояние до $9 тыс., не считая доли в основанной им каботажной компании, контролировавшей все водное сообщение вокруг Нью-Йорка.

       Однако в том же году у молодого бизнесмена появились непредвиденные конкуренты - пароходы, и прибыль компании стала падать. Не желая отставать от технического прогресса, ее глава пошел на неожиданный шаг - продал весь свой парусный флот и поступил капитаном судна в пароходную компанию Томаса Гиббонса с жалованьем $60 в месяц. Решение работать "на дядю" имело единственную и далеко идущую цель: прежде чем самостоятельно развернуться в пароходном бизнесе, Вандербильт решил в нем досконально разобраться.

       Вскоре Корнелиус стал равноправным партнером Гиббонса по бизнесу. Этому способствовала начавшаяся война с очередным конкурентом - компанией Fulton-Livingston, одним из соучредителей которой был разработчик первых колесных судов Роберт Фултон, получивший от властей штата Нью-Йорк монопольное право на пароходные перевозки по Гудзону сроком на 30 лет. Капитан Вандербильт начал гонять свою посудину по "чужой" территории без лицензии и по демпинговым ценам.

       Корнелиус Вандербильт, работая у Гиббонса, выработал свой фирменный бизнес-стиль - никогда не вступать в альянсы с конкурентами, а вышибать их с рынка, разоряя с помощью демпинга (методы тау-квадрата). До эффективного антимонопольного законодательства было еще далеко (знаменитый закон Шермана приняли только в 1890 году), и подобная практика признавалась вполне легальной, Вандербильт же владел приемами из нее лучше других. Справедливости ради нужно отметить, что он обычно предлагал потребителю хоть и менее дорогой, чем у конкурентов, но качественный продукт.

       Вместе с тем Корнелиус Вандербильт, всю жизнь с гордостью носивший звание коммодора (так во флотах Англии и США называют командующего соединением боевых кораблей), - не брезговал и методами, мягко говоря, сомнительными. В частности, "наездами" на конкурентов с помощью головорезов, которых было легко нанять в любом порту (мафиозный Плутон в тау-квадрате).

       В 1829 году партнер Гиббонса решил, что узнал о пароходном бизнесе все, что хотел, и пустился в самостоятельное плавание, основав собственное дело. Первым серьезным соперником для Вандербильта стала опытная акула Уолл-стрит - известный биржевой игрок Дэниел Дрю, владевший акциями судоходных компаний. Их соперничество продолжалось более полувека - в разных сферах бизнеса и с переменным успехом. В первой схватке Вандербильт победил соперника с помощью того же демпинга. Главный конкурент был полностью вытеснен с Гудзона, а остальным пришлось выбросить белый флаг и просить мира. За фантастические по тем временам отступные ($100 тыс. единовременно и по $50 тыс. ежегодно в течение десяти лет) Вандербильт оставил соперникам Гудзон, а сам переключился на другие, более перспективные регионы.

       Богатство Корнелиуса Вандербильта по тогдашним меркам было действительно вызывающим, но еще больше шокировали современников манеры магната. Он открыто кичился не только своим состоянием, но и своей неотесанностью и дремучим невежеством во всем, что не касалось бизнеса. "Всю свою жизнь я сходил с ума по деньгам - изобретение все новых способов делать их не оставляло мне времени на образование",- откровенничал он в газетах.

       Постоянно подчеркивая свое плебейское происхождение, коммодор не стеснял себя в выражениях на публике - его крепкие словечки из матросского лексикона заставляли краснеть даже мужчин в офицерских мундирах, а их спутниц приводили в полуобморочное состояние. Образцом роскоши и безвкусия стал построенный Вандербильтом на родном Стейтен-Айленде трехэтажный дворец - его фронтон украшала бронзовая статуя хозяина, в позе античного бога восседавшего на троне. Выходки Корнеулиса Вандербильта вызывали у тогдашней американской элиты насмешки, но при этом нью-йоркский свет с поразительной скоростью перенимал любое новшество, исходившее от магната.

       Еще большее осуждение вызывали манеры богача в Европе. Немудрено - он мог запросто снять на вечер для друзей и знакомых крупнейший лондонский оперный театр, отменив запланированный спектакль и заплатив неустойку. В то время двери престижных клубов Старого Света и сам европейский свет оставались в целом закрытыми для неотесанных янки, их увесистые пачки "зеленых" еще не оказывали магического действия на европейскую элиту.

       Не привыкший пасовать перед препятствиями, Вандербильт начал планомерно и энергично ломать и эту стену, выдавая оставшихся незамужних дочерей (всего у него было восемь дочерей и три сына) за родовитых европейских аристократов. Вершиной этой матримониальной операции стала свадьба его дочери Консуэлы с девятым герцогом Марлборо (двоюродным братом Уинстона Черчилля) - $2 млн приданого позволили герцогу восстановить семейный замок Бленхейм, а перед его тестем открылись двери в высший лондонский свет.

       Несмотря на преклонный возраст, Вандербильт, чье личное состояние достигло $40 млн, продолжал осваивать новые для себя области бизнеса. Распродав накануне собственного 70-летия свой флот - в ту пору крупнейший частный флот в мире, - магнат вновь сделал ставку на паровую технику, только сухопутную: пароходный король вознамерился переквалифицироваться в паровозного.

       Строительство железнодорожной империи Вандербильт начал с приобретения одной из самых крупных и перспективных компаний - Harlem Railroad. Затем он решил купить еще и Hudson River Railroad, чтобы объединить их и получить контроль над ключевыми участками железнодорожного сообщения на восточном побережье. К 1869 году он объединил под своим началом железные дороги, общая капитализация которых возросла до $90 млн.

       Однако в это же время магнат потерпел самое крупное поражение в своей жизни. Вандербильт позарился еще и на компанию Erie Railroad, приобретение которой обеспечило бы ему контроль над всеми железными дорогами от Нью-Йорка до Чикаго. Однако он недооценил тех, в чьих руках находилась компания, - фактическим ее владельцем был все тот же Дэниел Дрю, на сей раз действовавший через своих молодых партнеров Джима Фиска и Джея Гулда. Последний, кстати, - крупная фигура в истории американского бизнеса. Гулд сколотил состояние на биржевых спекуляциях, постоянно пребывал в центре многочисленных коррупционных скандалов, а позже основал знаменитую Western Union - впоследствии крупнейшую телеграфную компанию в мире.

       Старый магнат явно не ожидал, что новое поколение в лице партнеров Дрю даст ему столь серьезный отпор, действуя при том его же, Корнелиуса Вандербильта, методами. Не помогли ни агрессивная скупка акций Erie (с целью получения контрольного пакета), ни нападения нанятых Вандербильтом "бригад" на ее поезда. В первом случае его соперники, подкупив законодательные власти штата Нью-Джерси, осуществили незаконную дополнительную эмиссию - выбросили на рынок 100 тысяч не обеспеченных активами акций, на скупку которых у Вандербильта сил уже не хватило. А для защиты поездов и мостов Гулд не поскупился приобрести списанные армейские пушки и создать специальную боевую флотилию. Эта долгая война, которая вошла в историю американского бизнеса как "битва за Эри", закончилась мирным компромиссом - Вандербильт вышел из нее с потерей "всего" $1,5 млн, а Фиск и Гулд сохранили контроль над железной дорогой, поставленной на грань банкротства.

       И все же к концу жизни Вандербильту удалось построить железнодорожную империю с совокупным капиталом в $150 млн, две трети которого принадлежали лично ему. Однако "битва за Эри" подкосила силы магната - старый волк, осознав, что в этом мире его теснят более агрессивные волчата, 4 января 1877 года ушел в мир иной.

       Согласно последней воле Вандербильта, оставленные им $105 млн были поделены следующим образом: $50 тыс.- одной из нью-йоркских церквей, $1 млн - Центральному университету (ныне университет Вандербильта), и примерно $9 млн - детям, которых коммодор считал пропащими, поскольку те заниматься бизнесом не желали, да и способностей к нему не обнаружили. За исключением Уильяма - надежды Корнелиуса Вандербильта и продолжателя его дела, которому и достались остальные $95 млн.